Логово серого волка [СИ] - Маргарита Бурсевич

Я тяжело вздохнула и глухо ответила, косясь на острый нож в руках Ли Бея:

— Я должна была попробовать.

Ли Бей согласно кивнул и даже слабо улыбнулся, когда выдергивал нож из пола.

— Нет сомневаться.

Больше я не пыталась убежать или позвать на помощь, понимая, что его внешняя неторопливость лишь маска, скрывающая меткий глаз и твердую руку. Теперь оставалось только верить, что Грей успеет и спасет.

— Идти быстро. Твой кровь пахнуть.

Я кивнула и тяжело поднялась, чувствуя, как накатывает слабость от страха и волнения. Холодный пот стекал по позвоночнику, а руки мелко дрожали, пока я пыталась сжимать их в кулаки, злясь на свою беспомощность.

Наш путь не был легким, нам не раз приходилось отсиживаться в укромных углах и вжиматься в ниши стен. Мне казалось, что прошли немало времени, но едва заметное движение луны опровергло мое предположение. Несколько десятков метров по стене оказались бесконечными для моих напряженных нервов.

Неожиданно раздался свист, гомон и гвалт. Часовые кинулись к воротам, чтобы рассмотреть происходящее, а Ли Бей потянул меня в противоположном направлении. Мы стояли на стене, и слабое сияние небесного светила не позволяло рассмотреть, что там внизу.

— Прыгать, — подтолкнул меня Ли Бей. — Тихо.

Куда прыгать? Там не видно ничего, кроме сплошной темени, но я прекрасно помню, что там около пятнадцати метров. Раздумывать дальше мне не позволили. Твердой рукой мне в рот запихали кляп, и сильный толчок в спину заставил сделать решающий шаг в никуда. Крик заглушила тряпка, и я безмолвно упала вниз. За считаные секунды я успела вспомнить всех самых дорогих и любимых и попрощаться с жизнью. Перед глазами пронеслись образы старой травницы, Гая и Богдана. И прежде чем достигла земли, успела мысленно шепнуть Грею о том, как сильно его люблю.

Завершился мой полет внезапно, и я упала на что-то мягкое. Вокруг толпились люди и быстрым движением, за руки, стащили с растянутой ткани, освобождая место, куда еще секунду спустя приземлился Ли Бей. А я не могла отдышаться и осознать, что все еще жива, и потому даже не сопротивлялась, когда меня, не церемонясь, скручивали веревками. Руки так крепко привязали к телу, что невозможно было сделать глубокий вздох, а тем более вскрикнуть.

С другой стороны замка, в тишине ночи отчетливо слышны были крики, стоны и звон мечей. Кто-то отчаянно отвлекал защитников замка, пока другая немногочисленная группа уводила меня как можно дальше. Чтобы не привлекать внимание у всех похитителей были накидки из белой ткани, одну из которых натянули и на меня. Двигались мы по глубокому снегу без лошадей, соблюдая полнейшую тишину. Я из-за накидки, которую не имела возможности поправить, не видела куда наступать и потому меня тащили практически волоком, грубо схватив за шиворот.

Довольно скоро мы достигли небольших, но густых зарослей, которые скрывали лошадей и еще двух людей в плащах. Моему удивлению не было предела, когда раздался грубоватый женский голос.

— Какого черта? Сказали будет ребенок, а вы кого притащили?

— Заткнись дура и лошадей отвязывай, надо убираться, пока они нас не обнаружили, — одернул ее мужчина, державший меня за плечо.

— Мы так не договаривались, — возмутилась вторая. — Кто это?

— Это лучше, чем пацан. Это жена Вульфа.

— Даже так?

— А ну-ка, займись делом и без разговоров.

Ли Бей молча и не обращая внимания на перепалку, легко забрался на одну из лошадей. А меня в это время передали от одного человека к другому и перекинули через седло, как мешок. Стянутые веревкой руки не позволяли держаться или хоть как-то смягчать удары о холку лошади при скачке. Если бы тяжелая ладонь не прижимала меня к спине животного, то я бы обязательно соскользнула и упала. Но и без того путешествие оказалось сложным, долгим и мучительно-болезненным. Даже то, что лошади вязли в глубоком снегу, не делало их шаг плавнее. Наоборот, они, выпрыгивая из очередного сугроба, с силой ударяли передними ногами по насту, отчего при каждом таком прыжке у меня из легких с силой вышибало воздух.

Уже светало, когда мы добрались до высоких стен монастыря. С лошади меня снимали, не церемонясь, и просто столкнули в снег, из которого выбраться самостоятельно не удавалось. Я барахталась, как выброшенная на сушу рыба, отчего снег забился везде, и я совсем перестала чувствовать окоченевшие пальцы и ноги. Из сугроба меня выдернула за одежду одна из женщин. Она оказалась на голову выше меня и отличалась на редкость грубыми чертами лица, а еще очень сильно на ее щеке выделялся круглый ожог. Она пристально рассматривала меня и потом, ткнув пальцем в мой шрам, фыркнула:

— Вот ведь тоже не красавица, чем тогда я мужикам не угодила?

— А тем, что есть огромная разница между шрамом и клеймом вора, — съязвил кто-то из мужчин и остальные громко засмеялись, заставляя эту женщину обиженно запыхтеть.

— Можно подумать вы ангелы.

— Мы наемники и если не заткнешься, узнаешь на себе, чем мы так ценимся.

Женщина оттолкнула меня назад в сугроб.

— Одно дело явиться в монастырь с младенцем и совсем другое с женщиной.

— Там обо всем договорено, так что все равно возьмут, хоть лошадь приведи. Тем более по ней инквизиция плачет, так что проблем не будет, — раздался голос второй женщины.

— Сами смотрите, мое дело маленькое, — обиженно заявила она и, перешагнув через меня, пошла к воротам.

— Да мы и сами бы справились, если бы могли в монастырь заходить, — проворчал мужчина.

— Часы, — спокойно напомнил Ли Бей и помог мне встать на ноги.

Короткий, но громкий стук в ворота заставил меня напрячься. Зачем я здесь? Почему монастырь? Каменные стены давили своим величием и массивностью. Высокая кладка, прятала женскую обитель, защищая от внешнего мира или хороня заживо… Казалось, что если попадешь внутрь, то пути назад уже не будет.

Тяжелые ворота со скрипом поддались с места и медленно открылись. Три монахини, держащие факелы, с ног до головы укутанные в черное, вопросительно смотрели на нас.

— Мы от Дилана, — выступил один из мужчин, который всегда молчал до этого момента. — Привезли ведьму из замка оборотней, где она пряталась. Будьте осторожны и не верьте ни единому её слову, сами знаете, как хорошо ведьмы умеют отводить глаза.

Монахини принялись креститься и зашептали молитвы для защиты от нечистой силы. Ни одна из них даже не подняла на меня глаз. Боятся? Презирают? Или не хотят ослушаться кого-то более сильного, чем они сами? Недаром слова о Дилане стали ключом от ворот монастыря.

Тем временем на мне порезали веревки и, подхватив под плечи, повели в монастырь. Женщины меня практически несли, потому как онемевшее и замерзшее тело не желало двигаться самостоятельно. Монахини показывали путь, но при этом страшились подойти ближе, а значит, никто из них, ни за что не выслушает и не поможет. Тяжелые ворота закрылись за нами с оглушительным скрежетом, после чего металлический засов встал в паз с лязгом, напоминающим звук вколачиваемого в гроб гвоздя.